Обзор спортивной прессы за 10 сентября 2008

Сергей Семак считает, что высказывание Линекера о том, что в футбол играют все, но выигрывают всегда немцы, давно неактуально. Вячеслав Грозный делится информацией, что в городе Грозном он спит очень плохо. Рене Фазель утверждает, что КХЛ это реальный конкурент НХЛ, а Сергей Рыжиков удивляет всех тем, что в новогодние праздники его место в воротах занимает его же бабушка

«Спорт-Экспресс»

СЕРГЕЙ СЕМАК: «ОТБОР ТРУДНЕЕ, ЧЕМ ФИНАЛ»

— Перед стартом нового цикла российские болельщики пребывают в самом радужном настроении. А чего бы вы со своей стороны посоветовали им ждать?
— Мы действительно подняли планку так высоко, что болельщики в любом случае будут ждать от нас только побед, добытых к тому же при хорошей игре. Но борьба предстоит очень тяжелая — и не только с немецкой сборной, как многие считают. Опыт всех последних крупных турниров показывает, что в футбол научились играть почти все европейские команды, и даже «карлики» способны в одном матче преподнести оглушительный сюрприз.
— То есть опасаться надо не только Финляндию с Уэльсом, но и Азербайджан с Лихтенштейном?
— Опасаться не надо никого, но внимание и концентрацию необходимо сохранять все 900 минут цикла. Матч с Азербайджаном в Баку не будет легким ни для одной команды в нашей группе. Лихтенштейну, правда, придется потяжелее, но кого-нибудь может «зацепить» и он.
— А что сложнее — бороться за два места с двумя топ-сборными, как это было в предыдущем цикле, или с одной, но за единственное место?
— Нынешний цикл сложнее, потому что на кону лишь одна прямая путевка в финал. А значит, любая осечка сразу же многократно усложняет задачу. И никто тебе потом, как Хорватия, не поможет. Кроме того, я думаю, что та же Финляндия вполне может вмешаться в борьбу — если и не за выход с первого места, то за вторую позицию точно.
— Как вы думаете, в соперничестве с Германией за прямое попадание в ЮАР нужно выигрывать все матчи с остальными командами?
— В идеале — конечно. Но я уверен, что очковые потери и у нас, и у немцев будут не только в играх между собой. Особенно тяжело и им, и нам придется в выездных матчах.
— Что труднее — бороться с сильнейшими командами континента в финальном турнире, где все компактно и ограничено во времени, или завоевывать единственную путевку на подобный турнир в размазанном на полтора года отборе?
— Конечно, второе. Перед финальной стадией всегда есть длительный сбор, во время которого можно привести игроков в необходимое физическое и психологическое состояние и подготовиться к турниру как следует. В отборе же с футболистами могут случиться самые разные неурядицы. Кто-то приезжает в сборную уставшим, кто-то, наоборот, слишком долго не играл, кому-то надо набирать форму, а кому-то — преодолевать психологический кризис, связанный с проблемами в клубе. Да и невыполнение задачи выхода на крупный турнир ведет к гораздо более жестким последствиям, чем неудача в самом финале. Они порой отбрасывают страну на несколько лет назад.
— Сейчас, перед игрой с Уэльсом, тоже существует проблема различного уровня готовности?
— Сбор перед нынешним матчем продолжался неделю, поэтому времени для подготовки и переключения на дела сборной у всех нынче было достаточно. За такой длительный период тренеры успевают привести всех в общее нормальное состояние, но он ведь есть не перед каждой игрой.- У вас существует какое-то личное отношение к сборной Германии?
— Нет. Все знают, что представляют собой немцы, насколько они дисциплинированны и сильны духом, но каких-то лично окрашенных ассоциаций, связанных с ними, у меня нет.
— А как вы относитесь к давнему высказыванию Линекера о том, что в футбол играют все, но выигрывают всегда немцы?
— Когда он это говорил, примерно так и было. Но сейчас у сборной Германии все-таки другие исполнители, и то, что они показывают, — почти максимум, который можно выжать из данного состава.
— То есть никакой боязни перед встречей с ними у нашей сборной не будет?
— Думаю, да.
— А что в контексте всего отборочного турнира значит первый матч? Применимо ли к футболу известное высказывание Гете: «Кто неправильно застегнул первую пуговицу, уже не застегнется как следует»?
— Как мы могли видеть в предыдущем цикле, в футболе, слава богу, не все так предопределено. Но первый матч в любом турнире всегда очень важен — хороший старт добавляет сил и уверенности. А у нас сейчас — три игры подряд с конкурентами. Начинаем с места в карьер.
— Каким представляется предстоящий матч сейчас, образно говоря, на берегу?
— Будет очень много борьбы. Уэльс наверняка уйдет в оборону, станет защищаться и числом, и уменьем. Нам предстоит переиграть достаточно организованную команду, раскрыть ее защитный панцирь. Это будет очень непросто — разрушать чужую игру сейчас умеют все.
— Матч валлийцев с Азербайджаном видели?
— Да. Если вы сейчас спросите, какие выводы могу из него сделать, то главный из них такой — игра еще раз подтвердила: выходя на поле, игроки сборной Уэльса отдают там все имеющиеся за душой силы. У них что-то может не получаться, но биться валлийцы будут до последней минуты и до последней капли крови. Это их главный козырь.
— Валлийские газеты активно вспоминают сейчас 2003 год, когда россияне лишили их сборную выстраданной путевки на чемпионат Европы, бывшей уже вроде бы в их руках. Это служит дополнительным стимулом для настроя на матч в Москве. В нашей команде тот матч тоже вспоминают?
— Не слышал. Я лично точно не вспоминаю, тем более что дополнительным стимулом, основанным на жажде реванша, он будет служить только для противника. У нас же другая цель — еще раз доказать, что мы сильнее. Уэльс дома обыгрывать сборная России должна.

Вячеслав ГРОЗНЫЙ: «АРСЕНАЛУ» НЕ ХВАТИЛО ПОЛДНЯ, ЧТОБЫ КУПИТЬ ЖИРКОВА«

— Для начала наивный вопрос: у вас никогда не возникало путаницы — тренер Грозный, город Грозный...
— (Смеется.) Необычное ощущение испытываешь, когда въезжаешь в город — и везде написана твоя фамилия. Министр спорта Чеченской Республики Хайдар Алханов, еще когда приглашал меня в «Терек», сказал: «Тебе судьбою предначертано быть здесь».
— Насколько известно, предложение от «Терека» поступило вам еще зимой. Почему тогда отказались?
— Если честно, были другие очень серьезные предложения от клубов и национальных сборных, но назвать их, извините, не могу. Меня больше интересует работа в клубе. Мне нравится тренировать каждый день, удовольствие получаю главным образом во время тренировок. Здесь я выступаю как режиссер: могу остановить действие, спросить игрока, почему он так, а не иначе выполнил тот или иной маневр. Мне необходимо контактировать с футболистами. В сборной же на первом плане психология, микроклимат, подготовка к конкретному сопернику, не более того. А в клубе я могу ставить игру.
Зимой я поблагодарил Хайдара Минераловича (Алханова. — Прим. «СЭ») за предложение, сообщил ему, что вместе с агентом рассматриваю вышеуказанные варианты. Кстати, некоторые из них до сих пор в силе. В мае министр позвонил в очередной раз, сказал, что прежнего тренера освободили и приглашают меня. Я опять ответил, что не готов. Тогда он просто пригласил меня в гости — посмотреть команду, провести экспресс-диагностику: в каком состоянии игроки, какие позиции требуют усиления. Отказать было неудобно.
— Приехали со своим штабом?
— Да, и на протяжении месяца наблюдали за командой. После этого я сказал, что, если ситуация кардинально не изменится, не будут взяты новые игроки, у «Терека» нет никаких шансов остаться в премьер-лиге. На ряд позиций вообще не было футболистов, а на других — перебор, но среднего уровня. Не было ни одного опорного полузащитника. И так далее. Понятно, что возможностей у клуба не так много, как у лидеров, и все же... Алханов согласился, поскольку сам в свое время был тренером. И еще раз попросил меня остаться. Сослался на то, что за оставшиеся пять-шесть дней тренера не найти, а 6 июля предстояла игра со «Спартаком». Мне не сказали, что дозаявки возможны только с 7-го числа, а игра 6-го. Когда я потом задал вопрос о том, почему мне об этом не сообщили, министр ответил, что я бы тогда не согласился (смех в зале). В итоге мы вынуждены были играть тем составом, который выходил до перерыва в чемпионате. Считаю, это неправильно — люди тренировались месяц, чтобы потом не иметь возможности выйти на поле. Руководству лиги надо было предусмотреть этот момент.
После победы над «Спартаком» министр сказал: «Видишь, как хорошо все получилось! Давай дальше продолжим!» Тогда я поставил условие, что в случае поступления предложения, которое устроит меня в творческом плане, смогу уйти. Алханов дал мне такое обещание. Следующим этапом стало приобретение новых игроков, поскольку я не могу отвечать за работу предыдущего тренера. Ясно, что основная селекция была проведена зимой, что денег нет, но хотя бы какой-то минимум необходимо было изыскать.
 — Кто пришел с вашей подачи?
— Почти все — трое румын, Омельянчук, Бендзь из Ростова — защитников-то катастрофически не хватало. Вратарь Годзюр из киевского «Динамо», Власов и Кузнецов.
— Вы уже разобрались, почему Власов не играл года три?
— Знаю, но не все сказать могу. Дело в том, что взаимоотношения между агентом и игроком должны быть направлены на то, чтобы футболист играл. Больше сказать не могу. Он ведь очень неплохой футболист, выступал в «Зените». Быстрый, резкий, с хорошим ударом, к тому же открытый и добрый человек. Ему сейчас необходима поддержка — он долго не играл. Когда ты на вершине славы, когда вручают кубки — у тебя очень много друзей. А поддержка нужна, когда ты лежишь в больнице после операции. Как и в случае с Олегом. Ему просто нужно время, и я в него верю. В следующем сезоне вы увидите другого Власова.
— Вы самостоятельны в работе? В частности, в определении основного состава?
— Мне абсолютно никто не мешает. Тренирую так, как хочу. И чувствую поддержку на всех уровнях. А какие в Грозном болельщики! Они так поддерживают — иногда не могу докричаться до игроков. Но при этом культурно и толерантно. Вы мат не услышите на стадионе. Оскорблений тоже. Гостевая команда проводит красивую комбинацию — аплодисменты. Культура боления очень высокая.
— А почему тогда судьи хотят отказаться работать в Грозном?
— Подумайте сами: кто из болельщиков после выигрышного матча станет оказывать давление на судью?! Сам я ничего не видел, был в раздевалке, так что мне судить сложно.
— Обидно, что «Терек» не примет «Зенит» в столице Чечни?
— Не то слово! В Грозном питерцев приняли бы так, как, возможно, ни в одном другом городе. Наш болельщик очень ждал этой встречи: не из-за очков — «Зенит» обыграет кого угодно на любом поле, а потому, что хотел увидеть вживую игру чемпионов России. Это такой праздник для людей! Когда еще у чеченских болельщиков появится такая возможность?!
Сначала мы решили играть во Владивостоке. И вовсе не для того, чтобы кому-то насолить. Просто так было проще для нас. Обошлись бы без лишних перелетов, спокойно акклиматизировались. «Луч», в свою очередь, обеспечил бы нам все необходимые условия... Хотя можно понять и «Зенит». У нас был с его руководителями хороший диалог. Когда мы были в Санкт-Петербурге — нас отлично принимали. Мы остались на следующий день, провели экскурсию по городу, были в Петергофе. Мы понимаем, что играть в Турине против «Ювентуса» после перелета из Владивостока — не пошло бы на пользу российскому футболу. Нужен был компромисс — и его в конце концов нашли. Должен отметить, что принять этот матч изъявили желание Махачкала, Владикавказ, Пятигорск, звонил президент Калмыкии Илюмжинов. Естественно, все хотят увидеть обладателя Суперкубка УЕФА.
— А когда в еврокубках вновь будет играть «Терек»?
— Тут есть варианты. Первый путь — самый короткий: через Кубок России. Правда, здесь нам достался очень серьезный соперник — «Москва», да еще в Москве! Если вкладывать деньги в базу и стадион (а президент Рамзан Кадыров сказал, что именно так и будет), то с приобретением игроков можно замахнуться и на попадание в шестерку лучших команд в России.
— С недавних пор в «Тереке» солируют трое румын. Тяжело было добиться их приезда?
— Очень непросто. Сначала мне казалось, что это невозможно. Пришлось обратиться к серьезному европейскому агенту Джованни Бекали, с которым я сотрудничал несколько лет назад. Мне не требовались посредники для общения, так как мы оба свободно говорим на болгарском. Я ему сказал, что мне нужны футболисты, но больших денег нет, поскольку селекция была проведена зимой. Бекали ответил, что попробует уговорить несколько человек. И спросил: «У вас там воюют?» Я ему объяснил, что у нас все мирно. Живем мы в Кисловодске, но и в Чеченской Республике никто не воюет. Приезжай и смотри.
Он приехал не один — с журналистами. Они прибыли чартером в Кисловодск. Интервью брали, снимали, как игроки тренируются. Гости были поражены, что никакой войны нет. И тогда Бекали сказал, что готов дать игроков. Петре удалось уговорить, потому что в софийском ЦСКА были финансовые проблемы. Затем сумели забрать из-под носа у «Кайзерслаутерна» Мэргэритеску, хотя тот уже фактически подписывал контракт с немцами. Такой опорник нам был просто необходим. Еще взяли Панку, которого хотел видеть в «Шахтере» Мирча Луческу. — Судя по всему, вы довольны работой этих футболистов...
— Честно говоря, восхищен профессионализмом румын. Я раньше не работал с ними. Посмотрел, как они тренируются, — и изумился. Когда мы с ними уже договорились, подписали все бумаги, им надо было на какое-то время улететь с Бекали обратно. Агент уже готов был ехать, позвал их, а они ему говорят: «Можешь ехать, а у нас тренировка». Джованни пришлось отложить вылет чартера. Румыны потренировались, запрыгнули в душ — и бегом в аэропорт. Я им аплодировал! Немногие игроки поступили бы так же. Профессионалы, одним словом.
— Бекали вам помогал не только с игроками, но и предлагал возглавить клубы?
— Да, но на тот момент на Украине еще не выдавали дипломы категории Pro. Были конкретные предложения от серьезных клубов, но когда на переговорах заходила речь о тренерской лицензии, мне отвечали: «Вот выдадут ее вам — вернемся к этому разговору». Сейчас у меня лицензия есть — и украинская, и болгарская. Но я уже возглавляю «Терек».
— Правда, что вы хотели видеть в команде Ковалевски?
— Да, я общался с ним. Он доброжелательный и открытый парень. Мы хотели его пригласить в «Терек», но на тот момент еще не было известно, в какую сумму может встать его трансфер. Все зависело от «Короны». Если она вылетала из чемпионата Польши, то Ковалевски становился свободным агентом. Тогда еще было неизвестно, что из-за коррупции клуб отстранят от участия в высшем дивизионе. Мы взяли Годзюра — способного вратаря. А ведь есть еще Сикач — вратарь молодежной сборной Молдавии, имеющий к тому же российский паспорт. Плюс албанец Лика. Поэтому брать Ковалевски уже не имело смысла.
— Что чаще всего снится тренеру Грозному?
— Ничего не снится. Сплю мало. Хочется, чтобы команда играла в хороший футбол. Поэтому и не спится.

Рене ФАЗЕЛЬ: «У НАС НЕТ ОСНОВАНИЙ ЗАПРЕТИТЬ РАДУЛОВУ ИГРАТЬ ЗА «САЛАВАТ»

 
— Можно ли те отношения, которые установились сейчас между ИИХФ и НХЛ, назвать наихудшими за все время вашего президентства?
— (Вздыхает.) А разве они когда-нибудь были идеальными? Легко нам друг с другом не было никогда. Ведь, с одной стороны, есть некоммерческая спортивная федерация, а с другой — корпорация с ежегодным оборотом в два миллиарда долларов, сфокусированная на собственном бизнесе и извлечении прибыли. Но даже при том, насколько разные у нас цели, не так уж все и плохо. Несмотря на все перечисленное, у нас с Гэри Бэттменом, Биллом Дэйли, а теперь и Полом Келли (речь о комиссаре НХЛ, вице-президенте лиги и новом руководителе НХЛПА. — Прим. П. С.) всегда были неплохие отношения.
— Но сейчас НХЛ не скрывает своего недовольства взаимоотношениями с хоккейной Европой. Почему, на ваш взгляд, до сих пор не отменены выставочные матчи энхаэловских клубов и открытие регулярного сезона в Старом Свете?
— Потому что какими бы разными ни были задачи, главная цель у нас общая — развивать наш вид спорта по всему миру. Именно поэтому НХЛ, несмотря ни на что, привозит свои клубы в Европу, сотрудничает с нами в проведении чемпионатов мира, Олимпиад, а теперь и Кубка Виктории. С другой стороны, в НХЛ обязаны понимать, что ежегодно забирая у нас такое количество игроков без всякой компенсации, они убивают европейский хоккей. Для настоящего развития игры Европе тоже нужны игроки хорошего уровня и интересные национальные чемпионаты. Как в истории с курицей и золотыми яйцами: мы готовы делиться с НХЛ золотыми яйцами, но если убить курицу, которая их несет, яиц не будет ни у нас, ни у них. При нынешних темпах экстракции, скоро Европа просто не сможет поставлять такого количества Сундинов, Форсбергов, Овечкиных и Малкиных.
— Что, на ваш взгляд, тревожит НХЛ сильнее: отсутствие трансферного договора или ситуация с бегством игроков в КХЛ?
— С зарождением КХЛ у НХЛ, безусловно, появился новый конкурент. И, поскольку русская лига является частью семьи ИИХФ, это дает нам определенные преимущества. Беспокойство НХЛ понять несложно: никакой бизнес не обрадуется новому сильному сопернику. Но в нашем случае, считаю, это только на пользу. Чем выше конкуренция, тем выше качество продукта, и развитие КХЛ только поможет его улучшить.
Для НХЛ «дело Радулова» стало принципом, который та использовала в качестве повода не подписывать с КХЛ трансферный договор. Но, поверьте, они и сейчас прекрасно понимают, что такой договор им необходим. Сам же я, встречаясь с Бэттменом, постоянно повторяю: «В этом договоре будут либо все, либо никто». Во благо самой игры мы обязаны сотрудничать, и единичный случай с Радуловым просто не может быть оправданием войны с целой лигой. Именно для того нам и нужен новый договор, чтобы таких случаев, как с Радуловым, больше не возникало.
— Тем временем Билл Дэйли заявил, что разочарован решением ИИХФ по «делу Радулова», и обвинил вас в недостатке смелости принять правильное решение. Ваш комментарий?
— Что же, это его мнение. Я считаю, что как президент ИИХФ обязан делать все возможное для блага хоккея. Если международной федерации приходится принимать какое-то решение, оно обязано быть справедливым. Смотрите: с одной стороны, есть НХЛ с системой контрактов, из которой сами хоккеисты просто не имеют выхода. Ни разорвать его, ни выкупить игроки не могут. С другой стороны, в России вплоть до нынешнего сезона работала система контрактов, из которой игроки при желании могли выйти за 10 дней. Иными словами, неодинаковой была сама окружающая среда.
— Увольнение за две недели по собственному желанию было возможно во времена суперлиги, но не сейчас. Теперь игроку КХЛ, чтобы освободиться от контракта, придется выкупать себя у клуба за солидные деньги.
— И это справедливо. На протяжении всей весны и лета я много раз говорил президенту вашей лиги Медведеву: «Обязательно сделайте контракты такими, чтобы вы могли защитить свои клубы от бегства хоккеистов». И я очень рад, что КХЛ сумела разработать такую систему.
У меня нет причин не говорить о поступке Радулова публично: игрок неправ. Он нарушил контракт, и если мы начнем принимать подобное поведение за норму, то в скором будущем просто утонем в бардаке и хаосе. Поэтому первое, к чему обязаны прийти НХЛ, КХЛ и ИИХФ, — к обоюдному уважению контрактов. Но для этого сторонам нужно как минимум сесть за один стол и разработать общие правила. Чтобы игроки по обе стороны океана знали: нарушая контракт, они неминуемо столкнутся с такими-то проблемами.
— Если для вас нет оправданий поступку Радулова, то какие оправдания у тех, кто долгие годы десятками и сотнями уезжал в НХЛ из Европы, имея действующие контракты?
— В случае с Радуловым проблема в том, что для возвращения из НХЛ в Россию ему не требовалась трансферная карта. По той причине, что НХЛ не является частью системы международной федерации. Следовательно, при отсутствии трансферного договора у нас с точки зрения закона просто нет оснований запретить ему выступать за «Салават». Не намного проще отстранить его и от международных соревнований. Вы же знаете, что такое юристы! Сделав это, мы сразу же подставим себя под бесконечное хождение по судам, которое не только выставит ИИХФ в нежелательном свете, но и обойдется в баснословные деньги. Поэтому моя цель — найти решение, которое удовлетворило бы и самого Радулова, и «Нэшвилл», и Уфу. И российская сторона, на мой взгляд, делает для этого все возможное. КХЛ даже подготовила текст меморандума о взаимном уважении контрактов, с которым в любой момент готова сесть с НХЛ за стол переговоров. Кроме того, КХЛ готова забыть о тех пятерых игроках, которые уехали за океан примерно в одно время с возвращением Радулова в Россию.
Говорите, Билл Дэйли обвиняет меня в отсутствии смелости? Проще всего рубануть каким-то решением, разрешив или запретив Радулову играть. Беда в том, что проблемы это не решит. Решить ее можно только за столом переговоров.
— Судя по словам Дэйли, разочарован он главным образом тем, как именно американской стороне предложено защищать свои интересы. Соглашаясь в минувшую субботу отдать дело Радулова на откуп суду или арбитражу, вы действительно верили в то, что «Нэшвилл» согласится бороться за своего хоккеиста в российском суде?
— Это уж им решать — бороться, не бороться или просто постараться мирно разрешить конфликт на клубном уровне. Свою точку зрения на то, как эту проблему решать, я уже высказал. Если же оставить все как есть, то легко предвидеть и следующую ситуацию. Буквально на днях в НХЛ откроются предсезонные лагеря. В них приедет толпа народу с двусторонними контрактами, и далеко не все пробьются в основные составы своих клубов. При том, какие деньги игроки зарабатывают в американских низших лигах, многие из них будут готовы бежать в Россию за суммами в 8—10 раз большими, наплевав на контракты со своими энхаэловскими клубами. И таких хоккеистов может легко набраться с дюжину, если не больше. Представляете, какой начнется бардак?
Его можно предотвратить, если НХЛ согласится сесть с нами за стол и разработать набор правил. Иначе в скором будущем всем нам придется сидеть не за общим столом, а в залах судов. Причем с непредсказуемыми итогами, поскольку суды в Америке и в России — не совсем одно и то же. Не в том смысле, что где-то хуже судьи, а в том, что слишком уж неодинакова атмосфера.
— Тем не менее НХЛ еще со дня ухода Радулова утверждает, что сядет за стол переговоров с КХЛ не раньше, чем хоккеист вернется в «Нэшвилл».
— Я знаю. А теперь позвольте спросить: хочет ли сам Радулов возвращаться в «Нэшвилл»?
— Говорит, что не хочет.
 — В том-то и дело. Как заставить хоккеиста играть там, где он уже публично выступать отказался? Представляете, какую обстановку это создаст в раздевалке и вокруг нее? Все же прекрасно понимают, что после всего случившегося играть за «Предаторз» Радулов уже не сможет. Да, ИИХФ могла волевым решением запретить ему выступать за Уфу. Но именно такие решения разжигают войну, а не способствуют ее предотвращению. Дэйли считает, что мне не хватило смелости? Хорошо, пусть так. Пусть я буду несмелым. Но зато этой несмелости хватило, чтобы избежать войны. Я — типичный швейцарский парень, дипломат, который хочет быть справедливым ко всем. Да, иногда для этого приходится проглатывать обиды, быть готовым к компромиссам, но сейчас нам просто необходим набор справедливых правил. Которых в настоящий момент не существует.
— На совещании в Цюрихе Александр Медведев заявил, что собирается оспаривать законность отъезда за океан Локтионова, Майорова и Войнова, имевших контракты с клубами КХЛ. В НХЛ же утверждают, что «Лос-Анджелес» и «Коламбус» заключали договоры со свободными от контрактов игроками. Где тут правда?
— Вот именно: где правда? Между прочим, на расследование дел той шестерки игроков мы потратили почти сто тысяч швейцарских франков — и все равно юридически наши заключения при желании можно оспорить. Но как же дорого, черт возьми, обходятся эти суды! Вот почему мы обязаны как можно скорее сесть и договориться. Я не знаю, как именно собирается действовать Медведев, однако не удивлюсь, если он попробует отвоевать этих троих парней в американском суде. Но неужели не лучше потратить эти деньжищи на развитие хоккея, чем на адвокатов?
— Вопрос заключался в другом: почему НХЛ уверяет, что Локтионов, Майоров и Войнов — свободны, если в действительности у них были действующие контракты с клубами КХЛ?
— Думаю, ответ прост: агенты. Приезжает агент в «Лос-Анджелес» и говорит: «Слушайте, у меня тут есть свободный парень, его можно подписать». И показывает какую-нибудь липовую бумажку, которая ничего не доказывает. Но в клубе агенту верят. А потом, когда игрок заключает договор, из России раздается крик: «Постойте-ка, вы подписали несвободного игрока, вот его контракт с нашим клубом». После этого вопросы о компенсации и приходится решать в суде, тратя время, нервы и огромные деньги.
Повторю еще раз: Радулов поступил очень неправильно, и именно из-за этого возник тот бардак в отношениях с НХЛ, который мы сейчас имеем. Но означает ли это, что теперь нужно гробить миллионы долларов на судебные издержки? Нет, нет и снова нет! Сядьте вместе, договоритесь, разработайте правила! Третий месяц упрашиваю НХЛ это сделать. Специально летал в Нью-Йорк, встречался с Гэри, говорил ему: «Неужели ты не понимаешь, как и вам, и нам нужен новый договор? Если мы не договоримся сейчас, обязательно найдется и второй Радулов, и третий». И еще я очень просил Россию не подписывать больше игроков с действующими энхаэловскими контрактами. Потому что этот «армрестлинг» неминуемо приведет нас к войне, которая не нужна ни НХЛ, ни Европе, ни России. Победителей в ней не будет точно, будут только проигравшие. Этой войной мы можем лишь искалечить хоккей на следующие 20 лет.

«Советский Спорт»

Главбух Рыжиков. Новичок сборной России Сергей Рыжиков ведет учет событий собственной жизни

Как я вратарем стал? Ну, это совсем давно было! Двадцать лет назад! Шел по Шебекино, это райцентр наш в Белгородской области, Леха Поляков. Зимой дело было. И шел он, значит, с матча на первенство города. Нес тяжелую сумку с формой, вратарские щитки и клюшку. А у меня в одном дворе с ним бабушка жила. Заприметил я «груженого» незнакомца — и вызвались мы с приятелем ему помочь. А он нас своими вратарскими рассказами завлек. Да так, что я на игры его «Химика» бегать стал. Оглянуться не успел, как он меня всем азам вратарского искусства обучил... Мы с ним спустя много лет в «Локо» встретились. Приезжаю 5 января 2006 года из Белгорода в Баковку, а Леха уже там: меня ждет!
***
— Пятерка у меня в школе только по физкультуре была, а все остальное — дремучий лес, восемь троек... и четыре по пению. Учительница на пианино играет, и все поют. А я молчу — и она, вся из себя такая довольная, громко произносит на весь класс: «Спасибо тебе, Рыжиков, что молчишь! Я тебе за это еще до урока в журнале четыре вывела!». А что мне было делать, если у меня ни слуха, ни голоса? Жена тоже просит: «Сереж, ты мне не подпевай, ладно?». Не стоит, говорит, любимый, портить мое отношение к музыке! Жалко, конечно: репертуар-то у меня богатый: «Эх, мороз-мороз!», «Миленький ты мой!»...
***
— Закончил я одиннадцать классов... и не поступил в институт «на спортсмена», — «краснеет» в телефоне Рыжиков. — «Слабый» был! Первый экзамен — легкая атлетика. Сдал кое-как. Плавал я тоже плохо — но до плавания и литературы и «не дошло»: на диктанте «зарубился». Пришел через день к спискам результатов — а у меня «незачет». Пришлось мне в уме технические специальности перебирать. Механик? Не-а: неинтересно! Электрик? Тем более! И вдруг нас с мамой осенило: бухгалтер! Привилегированная профессия... и экзамены не надо сдавать. Плати — и учись на здоровье! Да еще и отсрочку от армии дадут.
***
— Служить все равно пришлось. Но это восемь лет назад было! И армии я не два года, а семь недель отдал — только до присяги! Поэтому... не запомнил. В «Салюте» мне помогли: запихнули не куда-нибудь на Урал, а в родной Белгород. В будни служил, а в выходные на игры ездил. За семь недель весь курс молодого бойца прошел: наряды, кроссы, боевая подготовка. В шесть утра подъем, бежим на плац, зарядку делаем, а потом — «развод». Решают то есть, кому из нас чем заниматься: сегодня двор подметаешь, завтра картошку чистишь. А я там солдатом патрульно-постовой службы «заделался»: милиции помогал. Граждан на улице на «распитии» спиртных напитков «ловил». Восемь часов по кварталу в любую погоду! Втроем: я, мой напарник и сержант вместе с нами. Помню, трех хулиганов задержали: они бутылки из-под водки в забор цирка бросали.
Но я ничему не научился в армии так хорошо, как заправлять кровать. Представьте такую картину: в два ряда стоят двухъярусные кровати. Штук тридцать! И на всех тридцати подушечки должны стоять строго под одним углом. Четыре дня на это потратил! Учился-учился, а дома в итоге постель супруга заправляет. Всю квалификацию потерял!
***
— Жена моя Маша из Грозного в Шебекино «от войны» приехала, в 1992 году. К бабушке. И, оказывается, она даже в нашем техникуме на химика училась — а я ее не увидел! Слеп был, только потом глаза открылись! Когда с ней уже полгода знаком был мой лучший друг. Понесли мы с ним однажды вдвоем Маше музыкальный диск, попали по дороге под сумасшедший дождь — и приперлись к ней в квартиру мокрые, как сволочи. С этого дня мы ей каждый день диски носили. Ходили и ходили. Вдвоем. Пока я не выдержал и сказал другу: «Я в Машу влюбился! Поэтому сегодня я к ней с диском один пойду!». Оказалось, и она моего приятеля о том же попросила... Восемь лет вместе — и надеюсь, еще сорок восемь вместе будем!
***
— До нашей встречи супруга моя в шебекинской женской команде в мини-футбол играла. Успела даже на чемпионат Черноземья в Воронеж съездить и лучшим защитником там стать. Я до сих пор дома шучу: «Вот бы ты у меня, любимая, во время каждого матча на дальней штанге стояла! Вообще бы не пропускал!». А сыну я первый мяч «подложил» сразу, как только он пошел — в восемь месяцев. И теперь все наши квартиры «страдают» от мячей: у него их столько, что если посчитать, то в клубе и сборной меньше окажется.
***
— В семье у нас своя новогодняя традиция есть: герои Рязанова в баню ходили, а мы каждый год 2 января с друзьями и родственниками в футбол играем. Команды гигантские собираются: двадцать на двадцать! Младший «игрок» — шестилетний племянник Игорек, а старший — бабуля моя, которой уж 67 лет стукнуло. Мы ее в ворота — на мое место — ставим...
***
— Был ли у меня звездный час? Был! Это моя игра с мадридским «Реалом», когда мне в рамку пять мячей влетело. Весь наш клубный футбол я тогда переосмыслил. «Надо же, как люди играют! Интересно, а что нам скажет в раздевалке Анатолий Федорович Бышовец?». Ничего он нам после такой игры не сказал. Стояло тогда гробовое молчание. А дважды отраженный мной пенальти в игре с «Химками» от Насти Чеха — ну какой это звездный час? Вот если бы мне Петр Чех пробил — было бы интересно...